Я знал одного человека, он не выносил прикосновений. Прикосновения доставляли ему боль. Он был очень заботливым и нежным по природе своей, но эта пытка прикосновений, как неотъемлемый атрибут современной жизни, всё больше и больше отдаляла и отталкивала его от мира чувств. Он не протягивал руки при встрече, не носил рубашки с воротником и одежду без глубоких карманов.Под тонкими оболочками кожи, вдоль многотысячных магистралей вен, текла неуправляемая жажда простых человеческих объятий, нежного прикосновения губ, теплой ладони в своих руках. Всё это было недоступно для него. Мир, в котором он жил, как засохшую булку, безжалостно крошил новый день.
Каждое утро он вставал засветло, подходил к старому шкафу, доставал белоснежную рубашку, надевал её на голое тело и дрожащими, вспотевшими, холодными руками пытался застегнуть верхнюю пуговицу ворота. Он задыхался, сиплый свист исторгаемого воздуха покрывал густой испариной маленькое зеркальце, которое должно было стать убедительным свидетелем его вымученной непродолжительной победы. Его рекорд — 3 минуты 14 секунд - был настоящим числом бесконечности, в которую он проваливался в полуобморочном ожидании, что именно сегодня произойдёт чудо, которое он так ждёт, как второе рождение себя самого.
В мире, где каждая эмоция стремится быть проявленной и выраженной, дефицит прикосновений может свести тебя с ума. Ведь это единственный выразительный инструмент, способный провести полный накал твоих чувств из пункта А в пункт В. Что делать человеку, лишенному такой обыденной и прозаичной для других возможности?
